Акозинско-Меларские Кельты

Одним из наиболее выразительных предметов ананьинской культуры, так же как и вообще культур эпохи раннего железа лесостепной полосы Евразии, являются втульчатые бронзовые кельты. Они представляют собой отлитые в формах обычно более или менее вытянутые в длину орудия труда или оружие. При помощи сомкнутой прямой втулки без обуха, опущенной к лезвию примерно на 2/з длины, кельт прикреплялся к вытянутой параллельно лезвию деревянной рукояти. По широкой плоскости кельтов нанесены различные узоры, характерные для определенных форм. К востоку от районов Средней Волги и Нижнего Прикамья распространены плоские кельты с линзовидным, овальным или шестигранным сечением втулки ананьинского типа, к западу, вплоть до территории скандинавских стран, широко представлены кельты с трубчатой втулкой вытянутых пропорций и одним боковым ушком. При наличии определенных форм и орнамента в отдельных группах памятников кельты могут быть выделены как культурный показатель.

В западных районах распространения ананьинской культуры, в частности в Марийском Поволжье и прилегающих районах, бытуют обе указанные формы кельтов. Всего из этого района в настоящее время известно 349 кельтов.

До 60-х годов нашего столетия о кельтах с указанной территории имеются лишь отрывочные сведения, а попытка дореволюционных исследователей дать типологию кельтов нередко основывалась на единичных находках. Позднее кельты ананьинского типа рассматривались А. В. Збруевой. Первая попытка классификации кельтов из ананьинских памятников Марийского Поволжья на основе материала Акозинского могильника сделана А. X. Халиковым.

Из раскопов Старшего Ахмыловского могильника известно 296 кельтов. Из них 229 обнаружено в комплексах погребений, а 64 происходят из разрушенных погребений или являются подъемным материалом с площади могильника. Кроме того, три кельта опубликованы А. А. Штукенбергом и А. X. Халиковым как находки в районе Ахмылово – Коротни. В Акозинском могильнике найдено 38 кельтов, из них 15 в комплексах погребений; 14 кельтов известны из различных мест Марийского Поволжья и прилегающих к нему районов.

По форме кельты подразделяются на две большие группы. 141 имеют акозинско-меларскую (или акозинскую) форму, 208 – ананьинскую. Обе группы синхронны. Они встречены в одних и тех же могильниках (Старший Ахмыловский и Акозинской), в погребениях с однообразным комплексом вещей. Характерно, что совместно в одной могиле, за редким исключением, они не встречены.

В настоящей работе мы остановимся лишь на характеристике кельтов акозинско-меларского типа. Кельты этого типа имеют вытянутое втульчатое тулово с округлым или подромбическим сечением; слегка округлое или, реже, почти прямое лезвие, длина которого больше диаметра тулова. Все они, кроме деформированных, имеют боковое ушко, расположенное в 2–5 см от края втулки или приближенное вплотную к последнему. От ушка вокруг тулова отходят три-четыре горизонтальных валика. По широкой плоскости от края втулки или горизонтальных валиков у большинства кельтов опущено продольное ребро. Боковые грани придают кельтам шестигранностъ в нижней части тулова.

I тип – 33 экз.; 26 происходят из Старшего Ахмыловского могильника (погребения 4, 59, 61, 68, 257, 293, 306, 308, 441, 553, 554, 557, 566, 567, 568, 572 (№ 1, 2), 587, 595, 603, 628, 685, 720, 730, 748 и находки из кв. М/4 раскопа 2 1969 г.). Один кельт найден на участке 4/5 в раскопе 1952 г. Акозинского могильника, один известен среди Малахайских находок. Пять кельтов происходят из прилегающих районов из разных сборов в бассейне р. Свияги из деревень Биябаш, Кувшиново и Бакырчи, в бассейне р. Меши из деревень Нырсы и Ташкермень. Это кельты с вытянутым туловом и ромбическим сечением втулки (лишь 11 кельтов имеют более или менее округлое сечение) и округлым или, реже, прямоугольным ушком, отстоящим на 0,5–3 см от края втулки. Длина их обычно колеблется от 10 до 13,3 см, диаметр втулки 2,5–3,2 см, ширина у лезвия 3,8–4,8 см. Подтреугольная грань по продольной оси широких плоскостей, начинаясь у края втулки, завершается лезвием (кроме одного кельта из Малахайских находок). В верхней: части она перерезает и сглаживает поперечные горизонтальные валики.



Дата кельтов данного типа устанавливается целым рядом комплексов вещей. Ранним является, очевидно, узкий кельт с ромбическим сечением втулки и округлым ушком из погр. 257 Старшего Ахмыловского могильника. Также ранним является, вероятно, кельт из погр. 553 Старшего Ахмыловского могильника. Он сопровождался бронзовой гривной с загнутыми концами. Подобные ей гривны датированы VIII–VII вв. до н. э. (по Е. И. Крупнову). В погр. 554 Старшего Ахмыловского могильника кельт встречен с втульчатым железным наконечником копья, имеющим продольное ребро вдоль пера. Аналогичный наконечник из Акозинского могильника А. X. Халиковым датирован VIII–VII вв. до н. э. (по А. А. Иессену). Кельт из погр. 257 сопровождался цилиндрической бляшкой-обоймой с выпуклым верхом. Подобные им К. Ф. Смирновым датированы VIII–VII вв. до н. э.

VII в. до н. э. могут быть датированы кельты I типа из следующих погребений Старшего Ахмыловского могильника: 557 – по накладке головного убора, аналогичная которой найдена в погр. 62 Акозинского могильника; 441 – по сопровождающей кельт умбоновидной бляшке, аналогии которой есть в Акозинском могильнике в комплексе VII в. до н. э.



Возможно, кельты I типа бытовали здесь во второй половине VIII– VII вв. до н. э., так как ни в одном случае они не встречены в комплексах VI в. до н. э. На раннюю дату подобного кельта из Акозинского могильника вслед за О. Монтелиусом указывает А. X. Халиков (начало I тысячелетия до н. э.). Отличительной чертой кельта из Акозинского могильника является валикообразный выступ вокруг тулова и более округлое сечение втулки. Близкую кельтам I типа форму имеет кельт из Малахайских. находок, датированный первой четвертью I тысячелетия до н. э. Но данный кельт несколько отличается от кельтов Старшего Ахмыловского могильника: треугольная полоса завершается на 1/2 высоты кельта на боковых гранях.

За пределами Марийского Поволжья кельты данного типа известны из Младшего Волосовского могильника (5 экз.). Они также имеют ромбическое или округлое сечение втулки и относительно вытянутые тулова. Анализ металла этих кельтов выявляет большую близость их основным комплексам вещей Акозинского могильника, в том числе и кельтам как «акозинского», так и ананьинского типов. Большое сходство с кельтами I типа имеют четыре подобных орудия из с. Тетюш Татарской АССР. Всего из районов Средней Волги происходит 42 кельта I типа. А. М. Тальгрен кельты указанных форм выделил как вариант типа А в общей классификации кельтов. В Скандинавии исследователь указывает всего одну находку подобного кельта и литейную форму. Сосредоточение кельтов I типа на Старшем Ахмыловском могильнике позволяет считать их местным типом. Их можно назвать ахмыловскими.

II тип, всего 20 экз., из них 17 происходит из Старшего Ахмыловского могильника (погребения 267, 286, 307, 314, 410 (№ 2), 421, 450, 613, 624, 652, 657, 660, 704, 733, 734, отдельная находка из кв. Б/11 раскопа 1962 г. и подъемный материал 1968 г.), один найден на участке Ж/7 Акозинского могильника, два известны из Малахайских находок, один кельт происходит из бывш. Чебоксарского уезда.

По пропорциям они близки кельтам I типа. Длина их 9–11 см, ширина у края втулки 2,8–3,7 см, длина лезвия 3,4–6 см. Они имеют подромбическое или округлое сечение втулки. В нижней части тулова у большинства кельтов сечение шестиугольное. Ушко расположено на 1–3 см ниже края втулки. От ушка вокруг тулова идут три–пять горизонтальных валиков. По широкой плоскости от края втулки до середины тулова проходит вертикальный валик. Нижняя часть валика заходит на грань в виде усеченного конуса, завершающегося лезвием. Последняя более четко выделяется в ранних кельтах и менее четко в поздних. Поздними являются, вероятно, кельты более широких очертаний шириной у края втулки 3,7 см с овальным сечением втулки, например из погр. 657 и 631. Первый из них с массивным ушком встречен в частичном погребении дома мертвых № 10, комплексы которого можно датировать VI в. до н. э. Второй кельт, близкий по очертаниям первому, не имеет ушка, от характерного для раннего типа кельтов орнамента отличается наличием одного ряда выпуклин над верхним горизонтальным валиком. Указанные детали в оформлении кельта приближают его к кельтам ананьинского типа, подчеркивая смешение западных и восточных традиций в изготовлении кельтов.

Несколько отличается от остальных кельт из погр. 660. По сопровождающему железному наконечнику копья, аналогичному копью из Акозинского могильника, его можно датировать VI в. до н. э. У этого кельта грань на широкой плоскости начинается близко к краю тулова, что приближает его к кельтам III типа. У двух кельтов вертикальный валик опущен на 3/4 длины кельта. Кельт из погр. 421 сопровождался подтрапециевидной подвеской и подвеской с кольцом на конце, датированными А. X. Халиковым VII–VI вв. до н. э. Кельт из погр. 652, аналогичный первому по пропорциям и орнаменту, без ушка и с почти прямым лезвием.

Из сказанного выше следует, что все отклонения в пропорциях и орнаменте кельтов II типа характерны для позднего периода их бытования. Основную же массу кельтов данного типа следует, очевидно, датировать VIII–VII вв. до н. э. В погр. 314 кельт встречен совместно с комбинированным наконечником копья (бронзовая втулка и железное перо. Подобное сочетание на Кавказе и Приднепровье характерно переходному периоду от эпохи бронзы к эпохе железа (VIII–VII вв. до н. э.). А. X. Халиков железные кинжалы переходного периода с бронзовой рукояткой из Старшего Ахмыловского могильника датирует второй половиной VIII или рубежом VIII–VII вв. до н. э.

В хорошо датируемых комплексах одиночного погребения 704 кельт II типа сопровождался кинжалом с плоской бронзовой рукоятью, орнаментированной двумя рядами треугольников (вторая половина VIII или рубеж VIII–VII вв.); втулъчатым железным наконечником копья; ажурной спиральной бляхой со стилизованным изображением, очевидно, многоголового змея с драконьими головами; железным стилетом с округлым навершием; железным ножом; поясным набором из медных пластинчатых пронизей (84 экз.); бронзовым височным кольцом и тремя втульчатыми трехгранными наконечниками стрел VII в. до н. э. Указанный кельт можно датировать первой половиной VII в. до н. э.

Кельт из Акозинского могильника А. X. Халиковым датирован IX–VIII вв. с возможной датировкой 800–600 гг. до н. э. (по А. М. Тальгрену и К. Ф. Мейнандеру). Скорее всего, по аналогии с кельтами из Старшего Ахмыловского могильника его дату следует ограничить VII–VI вв. до н. э. Кельт из Малахайских находок А. X. Халиковым датируется первой четвертью I тысячелетия до н. э. Среди кельтов этого типа несколько отличается по форме кельт из бывш. Чебоксарского уезда: длина его лезвия (3 см) меньше диаметра втулки (4 см). Подобное сужение к лезвию характерно для кельтов ананьинского типа.

За пределами рассматриваемого района к кельтам II типа близки кельты из Биябаш Тетюшского р-на Татарской АССР и из Младшего Волосовского могильника. Ушко у последнего кельта приближено к краю округлой втулки. От середины ушка вокруг тулова проходит горизонтальный валик. Продольный валик короткий.

Близкие аналогии кельтам II типа известны из находок в Минске (2 экз). Кельт длиной 10,3 см, шириной у края втулки 2,6 см и у лезвия 4,1 см имеет массивное ушко (в 1,7 см от края втулки), от которого отходят три горизонтальных валика. От края втулки до середины кельта проходит продольный валик. По бокам от последнего короткие валики у края втулки образуют узор в виде стрелки. Второй кельт (размеры неизвестны, опубликован по случайной фотографии) в отличие от предыдущего без ушка и коротких узоров в виде стрелки у края втулки Кельт с территории Литовской ССР (Константиново) по форме и орнаментации аналогичен кельтам из погребений 267 и 613 Старшего Ахмыловского могильника. Близкие кельты известны также из Литовской ССР (Крустпилс, Кландукалис) и Эстонской ССР (Вирумаа, Муммуссаач). Из скандинавских стран подобные кельты найдены в Швеции (в долине Мелар и Борнкольме), в Финляндии (Каукола). Близок к данному типу кельт из клада бронзовых вещей в Сомоторе, на территории распространения гальштатских изделий. Он отличается лишь утолщением по краю втулки.

Таким образом, кельтов II типа всего известно 35. Из них 20 в Марийском Поволжье, два из прилегающих районов, в западных областях 13. До исследований Старшего Ахмыловского и Акозинского могильников скандинавские кельты количественно преобладали, что дало повод считать остальные кельты скандинавским импортом или их подражанием. Однако еще В. А. Городцов отмечал, что меларские топоры в Скандинавии представляют собой чистый восточный тип. А. М. Тальгрен предложил схему, по которой кельты вернулись из Западного Приуралья в Скандинавию, произойдя от скандинавского же прототипа.

Большое распространение кельтов II типа в Среднем Поволжье свидетельствует об их местном развитии. Они типологически связаны с кельтами I типа, и их следует считать наиболее характерными для Марийского Поволжья. Сходство же с кельтами из Скандинавии можно объяснить их распространением из Средней Волги через Муром, Прибалтику, где найдены подобные кельты.

III тип –59 экз., из них 47 происходит из Старшего Ахмыловского могильника (погребения 148, 165, 168, 169, 176 (№ 1 и 2), 359, 367, 372, 379, 385, 386, 402, 408, 410, 433, 447, 489, 528, 555, 648, 650, 667, 698 (№ 1), 714, находки с участков В/5, Г/10, Е/06, К/26 раскопа 1962 г.; И/34, З/42, К/2, Л/41 раскопа 1968 г.; Е/4, К/01 раскопа 1966 г.; В/3 раскопа 1 1968 г.; И/2 раскопа 1 1969 г. и подъемный материал разных лет с площади могильника). Кельт, найденный на могильнике в 1969 г., опубликован А. X. Халиковым. 13 кельтов из Акозинского могильника выделены А. X. Халиковым в 4–6-е виды кельтов акозинского типа (погребения 15, 22, 29, 44, 53 и участки Н/8, Т/9, Ж/7, Ф/9, Ю/11, Э/9); один кельт происходит из с. Криуши и два из дер. Альменево Козловского р-на Чувашской АССР; один из с. Юранта Уржумского р-на Кировской обл. А. М. Тальгрен указывает на находки подобных кельтов из Чебоксар и Цивильска. Крайним восточным пунктом распространения кельтов данного типа является дер. Мендиарово в бассейне р. Свияги (1 экз.)

В отличие от кельтов предыдущего типа они имеют менее вытянутые тулова и преимущественно округлое сечение втулки. Длина тулова 8–11,5 см, ширина у края втулки 2,7–3,2 см, ширина у лезвия 4–4,5 см. Лезвие слабовыпуклое, у одного кельта почти прямое. Боковое ушко массивное, обычно расположено в 0,5–1 см от края втулки или, реже, начинается непосредственно от него. Большинство кельтов имеют шестиугольное сечение в нижней части втулки за счет боковых граней.

Орнаментация кельтов III типа близка предыдущим: от ушка отходят два–четыре горизонтальных валика, через них по центру от края втулки, примерно до 1/3 высоты кельта, проходит продольный валик. В отличие от кельтов II типа последний в нижней части окаймлен двумя полулунными углублениями. По пропорциям, сечению втулки и орнаменту среди кельтов указанного типа выделяются отдельные разновидности.

а. Кельт из погр. 667 Старшего Ахмыловского могильника по сильно вытянутому тулову и шестигранному сечению в верхней части близок к кельтам II типа. Длина его тулова 10,7 см, ширина у края втулки 2,8 см, у лезвия – 4,6 см. Ушко находится в 2,4 см от края втулки. Продольный валик по широкой плоскости от верхнего края проходит до половины высоты кельта. Полулунные углубления оформлены в виде дуги. Близкие пропорции имеют кельты с ромбическим сечением втулки из погр. 438 и 555 указанного могильника. Первый из них по наличию на широкой плоскости подтреугольной грани, так же как и по пропорциям, находит аналогию в кельте из погр. 257 (см. выше, I тип).

б. Наиболее многочисленная группа (41 экз.). Кельты с округлым сечением втулки, длина тулова 8–9,5 см, ширина у края втулки 2,7–3 см, у лезвия –4–4,5 см. Массивное ушко с небольшим отверстием находится в 0,5–1 см от края втулки или начинается непосредственно от него (8 экз.). От ушка вокруг тулова идут три-четыре узких валика, по широкой плоскости кельта пересеченные продольным ребром такой же ширины.

в. У 17 кельтов Старшего Ахмыловского могильника (погребения 165, 176 (№ 1), 385, 386, 372, 402, 408, 698 (№ 1), отдельные находки) ушко переходит в широкие горизонтальные валики, между ними от отверстия ушка проходят один-два более узких валика. Ушко в отличие от остальных кельтов данного типа более массивное и имеет большое отверстие. У большинства кельтов оно расположено в 0,5–1 см от края втулки; у трех (погр. 176 (№ 1), 386, 698 (№ 1)) начинается от широкого валика по краю втулки.

Кельты данного типа из Акозинского могильника А. X. Халиковым датированы концом VII–VI вв. до н. э. Материалы Старшего Ахмыловского могильника не противоречат этой дате. Так, кельт из погр. 555 встречен с железным наконечником копья, аналогичным копью из Акозинского могильника (VII–VI вв. до н. э.). Кельт в погр. 667 сопровождался кельтом ананьинского типа с орнаментацией, характерной для кельтов с линзовидным сечением втулки, но имеющим шестигранное сечение. По комплексу дома мертвых № 10 кельт из погр. 667 датирован VI в. до н. э. Кельт из погр. 408 датируется по трапециевидной подвеске, аналогичной подвеске из Акозинского могильника, VII–VI в. до н. э. Данный кельт весьма близок кельту II типа из погр. 660 и отличается лишь наличием полулунных углублений и, вероятно, может быть датирован VI в. до н. э., как и весь комплекс погр. 660. Кельт из погр. 359 датируется VII–VI вв. до н. э. Он сопровождался втульчатым трехгранным наконечником стрелы из бронзы, датированным К. Ф. Смирновым VII в. до н. э., и бронзовым наконечником стрелы с боковым шипом, известным в VI в до н. э. Кельты III типа, очевидно, типологически связаны с кельтами предыдущих типов. В подтверждение этого, кроме сходства форм, пропорций, орнамента, можно указать на отмеченные выше переходные формы (первая разновидность III типа кельтов). При этом у рассматриваемых орудий больше сходных черт с кельтами II типа, датированными нами концом VIII–VI вв. до н. э. Таким образом, датировка кельтов указанных типов не противоречит их типологической связи, хотя не исключена также возможность сосуществования некоторых форм. Происхождение кельтов III типа от предыдущих форм свидетельствует об их местном развитии. Как и предыдущие типы, они наиболее характерны для Марийского Поволжья.

Кельты, близкие к нашему III типу, широко распространены в скандинавских странах. А. М. Тальгрен включает их в тип А. В отличие от большинства средне-волжских они имеют ярко выраженное ромбическое сечение края втулки. Всего из Скандинавии происходит 43 кельта типа А (по А. М. Тальгрену), из них 24 найдено в Швеции, 7– в Дании, по одному кельту известно из Финляндии и Норвегии. По опубликованным материалам трудно судить о взаимном влиянии скандинавских и средне-волжских кельтов. Однако, учитывая местное развитие и количественное преобладание последних, можно предположить, что на западе сходные кельты оформились под влиянием восточных.

IV тип представлен 17 кельтами, из них 14 происходят из Старшего Ахмыловского могильника (погребения 29, 524, 569, 655, 2 кельта из кв. Ж/45; по одному кельту из кв. И/33 раскопа 1968 г., П/7, Х/7 раскопа 1966 г., Е/3 раскопа 1967 г. и 4 кельта, один из которых опубликован А. X. Халиковым, являются подъемным материалом с площади могильника, 3 – из Акозинского могильника (погр. 54, 62) и участка Ц/10 раскопа 1958 г.).

Эти кельты менее вытянутых очертаний (длиной тулова 7–9,3 см, шириной у края втулки 2,7–4,3 см и у лезвия 3,7–4,7 см) с округлым сечением втулки. Боковая грань тулова выделена лишь у части кельтов, его сечение в нижней части приближается к овальному. Небольшое ушко у 10 кельтов располагается близко к краю втулки; семь кельтов с неровными верхними краями, без следов поздней деформации, без ушка (вероятно, литейный брак). Кельты орнаментированы схематичными горизонтальными валиками и парой коротких полулунных углублений под ними (6 экз.) или только последними. В погр. 524 кельт с расширенным выпуклым лезвием и одним горизонтальным валиком почти у края втулки встречен совместно со стремечковидными бронзовыми удилами, датированными VII– первой половиной VI в. до н. э. В погр. 569 кельт сопровождался черешковыми листовидными наконечниками стрел из железа, характерными для ананьинских памятников в VI в. до н. э. и бронзовой гривной с приостренными концами, орнаментированной витыми нарезками. Подобные гривны без орнаментации А. X. Халиков датирует VI–V вв. до н. э. Но нарезки характерны для гривен VII–VI вв. до н. э. Следовательно, кельт, как и гривна, датируется VI в. до н. э.

Кельты из Акозинского могильника датированы VII–VI вв. до н. э. Таким образом, кельты данного типа указанных могильников могут быть датированы VII–VI вв. до н. э. А. X. Халиков считает, что подобные кельты несколько отходят от общей линии развития кельтов акозинско-меларского типа. Соглашаясь в целом с А. X. Халиковым, нужно указать среди кельтов третьего типа возможные прототипы кельтов IV типа (из погр. 489, 186 (№ 2), 410) и две отдельные находки, отличающиеся округлым сечением втулки, небольшим отверстием ушка и слабовыраженными вертикальным валиком, полулунными углублениями и двумя-тремя валиками вокруг тулова. Возможно также, что его прототипом могли быть кельты, близкие находке с Ананьинской дюны, датированной А. В. Збруевой XI–IX, возможно, VIII вв. до н. э.

При определенном сходстве с кельтами III типа следует отметить у рассматриваемых орудий некоторую деградацию традиций изготовления акозинско-меларских кельтов. Это проявляется в упрощении форм и орнаментации, в наличии значительного числа литейного брака или недоброкачественных изделий. Указанные черты еще ярче проявляются в кельтах следующего, V типа.

За пределами Марийского Поволжья близкий кельт известен из области распространения лужицкой культуры (сел. Медведевка). Он находит почти полную аналогию с кельтом из погр. 54 Акозинского могильника (см. выше). Однако трудно согласиться с Я. Домбровским, что в Среднее Поволжье они попали из Волыни и Подолии. Е. Н. Черных, проводивший анализ металла акозинских изделий, указывает, что кельты акозинского типа и преобладающее количество вещей из бронзы, в том числе и кельты ананьинского типа, по содержанию примесей относятся к одной группе.

V тип – 12 экз. 11 кельтов происходит из Старшего Ахмыловского могильника (погребения 400, 406, 407, 448, 535, 549, 698 (№ 2), 712, находки на участках Ф/7 раскопа 1966 г., З/2 раскопа I 1967 г., Г/1 раскопа I 1969 г.), один из Акозинского могильника (погр. 44).

Кельты данного типа небольших размеров. Длина их тулова 6,5–8,7 см, ширина у края втулки 2,8–3,2 см и у лезвия 3,4–4,2 см. Они имеют округлое сечение у края втулки и обычно овальное в нижней части тулова (за исключением кельтов из погребений 406, и 585 Старшего Ахмыловского могильника). Только у шести кельтов у края втулки слабовыраженное ушко; из них два – без отверстия. Несколько отличается кельт из погр. 549, ушко которого располагается в 2,5 см от края втулки. Схематичный орнамент в виде двух – четырех валиков вокруг тулова у края втулки имеют лишь шесть кельтов.

Три кельта без ушка и орнаментации, возможно, являются литейным браком (погребения 400, 448, 698 – № 2 Старшего Ахмыловского могильника). Очевидно, появляются также кельты акозинско-меларского типа без ушка. Например, кельт с участка З/2 раскопа I 1967 г. Старшего Ахмыловского могильника с ровным верхним краем не имеет ушка и орнамента. Кельт из погр. 407 по втульчатому железному наконечнику копья можно датировать VII–VI вв. до н. э. Кельт из погр. 448 по парным бляшкам датируется VI–V вв. до н. э.; из погр. 712 по железному наконечнику копья, близкому наконечнику из Акозинского могильника (VI в.) можно датировать VI в. до н. э. На более позднюю дату кельтов данного типа указывает и упрощение деталей в оформлении кельта. Кельты этого типа, очевидно, следует датировать VI в. до н. э., возможно, второй половиной, учитывая, что эта группа моложе кельтов предыдущего типа.

Кельты данного типа также характерны лишь для Марийского Поволжья. За его пределами можно указать на аналогичное по форме кельту без ушка из участка З/2 раскопа I 1967 г. Старшего Ахмыловского могильника изображение кельта на литейной форме из поселения Ватажка. Он также без ушка, но в отличие от первого в верхней части украшен четырьмя горизонтальными валиками. Подобные валики, как отмечалось выше, характерны для кельтов Марийского Поволжья. Некоторое сходство в форме, оформлении ушка и орнамента кельтов данного типа прослеживается с одноухими кельтами с округлым сечением втулки из сборов Б. И. и В. И. Ханенко в Каневском уезде Киевской губернии и даже с более западными, отнесенными к гальштатскому периоду (из с. Рудник и из Бежании в Сербии). Их сходство, очевидно, чисто формальное, и предполагать определенные связи между ними трудно. Западные кельты, вероятно на местной основе, к концу периода их бытования также испытывают определенную деградацию и упрощаются в оформлении.

Акозинско-меларские формы кельтов, находя близкие аналогии на западе, весьма редки к востоку от Марийского Поволжья. Кроме отмеченных выше находок по р. Свияге, в Тетюшах и на Ананьинской дюне по пропорциям к нашим кельтам близки кельт из находок на Танеевском могильнике (правый берег г. Меши) и даже на востоке – из Оренбургской области. Первый из них вытянутых очертании (длина тулова 10,3 см, ширина втулки 2,9 см и у лезвия 3,2 см), с округлым сечением втулки, без ушка. Боковые грани выделены проходящими от утолщенного края втулки к лезвию ребром. По широкой плоскости от края втулки на 2,5 см опущен вертикальный валик. Данный кельт не имеет полных аналогий ни с одним из рассмотренных нами типов кельтов. По пропорциям и наличию продольного ребра он ближе всего к кельтам II типа. Не противоречит этому и его датировка (VI в. до н. э. – по найденным вместе с ним обойме для конской упряжи VI– начала Vв. и цельнолитому кинжалу рубежа VII–VI вв. до н. э.).

Кельт из Оренбургской области более близок по оформлению к западносибирским. Однако он имеет определенное сходство с западноволжскими кельтами последних типов. Данный кельт вытянуто-прямоугольных очертаний с боковым ушком, начинающимся от утолщенного края втулки. От концов ушка вокруг тулова идут валики, между ними нанесены косые линии. К. В. Сальников наряду с близкими к ананьинским кельтам относит его к грани II и I тысячелетия до н. э. и указывает, что кельты Южного Урала свидетельствуют о переплетении влияний Прикамья, Нижнего Поволжья, Северного Кавказа и Западной Сибири.

Заканчивая характеристику кельтов акозинско-меларского типа, следует подчеркнуть, что собственно меларскую форму имеют лишь кельты III типа, связанные типологически со II типом. Поэтому есть основание говорить о местном происхождении и развитии данных кельтов. В. А. Городцов и А. X. Халиков также указывают на возможность их происхождения от восточных прототипов.

О местном развитии акозинско-меларских кельтов свидетельствуют два важных обстоятельства. Во-первых, как видно из изложенного выше, все типы кельтов взаимосвязаны. При этом наиболее ранних кельтов (I типа) на западе известны лишь единицы. Во-вторых, все типы кельтов, включая и «собственно-меларские» (III тип, по нашей классификации) количественно значительно преобладают над западными.

Таким образом, из Среднего Поволжья (включая и устье Оки) происходит всего 162 кельта акозинско-меларского типа, из них 141 – из Марийско-Чувашского Поволжья с прилегающими районами. На западе известно 58 подобных кельтов, из них в скандинавских странах – 49. Любопытно заметить, что первые два типа абсолютно преобладают в Среднем Поволжье. Несколько находок в устье р. Оки (6 экз.), Прибалтике (5 экз.) как бы намечают пути движения кельтов указанных типов далее на запад, в Скандинавию, где их известно 6 экз. На основе восточных форм, очевидно, изготавливались орудия на месте, о чем свидетельствует, как уже говорилось выше, находка литейной формы в Финляндии. Форма для подобного типа кельтов известна также из Среднего Поволжья.

Кельты III типа наиболее многочисленны как в Марийском Поволжье, так и в Скандинавии. Интересно, что их нет в других местах Среднего Поволжья и в Прибалтике. Очевидно, скандинавские и марийско-волжские кельты этого типа развивались самостоятельно. По оформлению, как отмечалось выше, они несколько отличаются: западные – с ромбическим сечением, волжские – преимущественно с округлым сечением втулки (за исключением трех, более ранних). Кельты IV и V типов в Скандинавии неизвестны.

Таким образом, влияние ананьинского населения на запад распространялось в более раннее время, в период бытования кельтов I–II типов и наиболее ранних III типа (вторая половина VIII– начало VII в. до н. э.). Это подтверждается и находками ананьинской керамики, богато орнаментированной оттисками шнура, гребенки в сочетании с ямками в Волго-Окском междуречье (Кондраковское городище), в Костромском (Ватажка, Борань, Шуньга, Станок), а также Ивановском Поволжье и далее на запад на побережье Белого моря. Как известно, более богатая и сложная орнаментация характерна для раннего времени.

О. Н. Бадер и Е. И. Горюнова, говоря о связях ананьинцев с населением «дьяковской культуры», указывают, что они носили характер «деловых», торговых отношений. «Основой, стимулом этих связей... являлся металл – медь, которая в виде готовых изделий и слитков, т. е. сырья, поставлялась из Приуралья племенам лесного севера Европы». Именно такой характер, судя по распространению кельтов акозинско-меларского типа, носили, очевидно, и связи со Скандинавией. Любопытно отметить, что и в Среднем Поволжье ниже р. Свияги известны главным образом только кельты первых двух типов. В Нижнем Прикамье, на Вятке и Ветлуге они неизвестны. Употребление кельтов акозинско-меларского типа наряду с ананьинским является одной из наиболее своеобразных черт ананьинской культуры Марийского Поволжья.

На основании древесных остатков топорищ В. С. Патрушевым была сделана попытка реконструкции рукоятки кельтов и определения их функционального назначения. Топорища составлялись из двух частей – вкладыша, вставленного во втулку, и самой рукояти. Более вытянутые рукояти акозинско-меларских кельтов (50–60 см) по сравнению с ананьинскими (36–45 см) делают их более удобными для использования в качестве оружия ближнего боя. В пользу их использования как боевых топоров свидетельствует и нахождение указанных кельтов преимущественно вместе с другими видами оружия – наконечниками копий и стрел, кинжалами.