Древние Шахты по добыче кремня в Белоруссии

Н. Н. ГУРИНА

Среди наиболее интересных археологических памятников, исследованных за последние три года в Европейской части СССР, видное место принадлежит шахтам по добыче кремня, расположенным на берегу р. Росси близ Красного Села Волковысского района Гродненской обл. 1.

В 1964 г. Верхневолжская неолитическая экспедиция2 продолжила исследование древних шахт. Раскопкам подверглась вся площадка, содержащая шахты, размером около 1 га (часть шахт была вскрыта в 1963 г.). Здесь в 1964 г. расчищено 49 шахт. Помимо того, были раскопаны еще четыре шахты на вновь открытом участке, расположенном ближе к реке.

Благодаря раскопкам сплошной площадью появилась возможность составить более правильное представление о различных типах конструкций шахт и их группировке. Так, наименее глубокие, простые по конструкции шахты (без подбоев и штреков) концентрировались в южном и северо-восточном углу площадки, тогда как наиболее глубокие и сложные по своему устройству шахты занимали северо-западный угол ее.

Отличительной особенностью первой группы шахт, сосредоточенных в южной части раскопанной нами площадки, является правильная, округлая форма устья и незначительный диаметр его, не превышающий 1,10 м. Стенки их, в верхней части отвесные, по мере углубления становятся более пологими, шахты в основании имеют 50-40 см. Глубина шахт первой группы колеблется в пределах от 1,20 до 1,90 м.



Совершенно иной тип имели шахты, сосредоточенные в северо-западном участке площадки. Вместе с раскопанными в 1963 г. и с теми, которые были уничтожены меловым карьером, о чем свидетельствуют следы, оставшиеся от их нижней части, они составляли весьма значительную группу.

Некоторые из этих шахт достигают глубины более 5 м. Диаметр устья их различен, но редко превышает 1,5 м. Иногда он не имеет достаточно правильной формы. Встречаются шахты с подбоями и шахты с подбоями и штреками.

Шахты с подбоями имеют расширения в нижней части в виде ниш, иногда достаточно глубоких. Ствол шахты цилиндрической формы. Подбои образовывались в том месте, где древний горняк, попав на прослой кремня, выбирая его, углублялся в меловую породу, в результате чего в стенках ствола образовались ниши. Выбрав кремень этого слоя на сравнительно небольшом расстоянии, с тем чтобы не создавать для себя угрозы быть засыпанным обвалом, горняк нередко снова углублял ствол шахты до следующего кремневого прослоя. Так возникали два яруса расширений-подбоев. В ряде случаев ствол шахты опускался до предельной глубины — 6 м. Если шахтер не находил на этом уровне кремня, он не только не расширял шахту, но, наоборот, сильно сокращал ее первоначальные размеры. В этом случае диаметр нижней шахты едва достигает 80 см.

Нетрудно заметить, что при эксплуатации шахт с подбоями горняк строго придерживался принципа не пробивать подбоев сплошь по всей окружности шахты, а делить их с помощью подпорных столбов на несколько не связанных друг с другом ниш с полукруглым арочным входом. Такие столбы, несшие опорные функции, возникали в результате того, что небольшая часть породы между нишами оставлялась невыбранной. Такие «крепежные столбы» прослеживались на различных ярусах во всех шахтах, за исключением шахты № 12, где подбой в виде невысокого коридора опоясывал шахту по всей окружности.

Интересные наблюдения были сделаны после полной расчистки шахты №41. Узкий, немногим более 1 м в диаметре колодец, с совершенно отвесными стенками (за исключением небольшой ступеньки в верхней части), углублялся до 4 м. По-видимому, после того как шахта была выкопана, она оставалась некоторое время открытой. На стенах шахты были заметны следы дождевых потоков, стекавших по ним в древности.

Ближе ко дну, на глубине около 3 м от ее устья, шахта резко расширялась за счет узкого, но далеко идущего в меловом слое подбоя. Дно шахты было несколько наклонным.

Со дна шахты были хорошо видны не только подтеки на стенах, но и сильные следы в слое мела от ударов кайла древнего горняка. Особенно отчетливо выступали они на потолке и стенах подбоя.



Исключительно хорошо сохранилась и шахта № 7 с подбоями, расположенными двумя ярусами и резко суженной нижней частью. Подбой второго яруса состоял из четырех отдельных ниш с полуциркульными входами, притом одна из них, постепенно сужаясь, превратилась затем в маленький коридор и соединилась с соседней шахтой № 6 посредством небольшого отверстия. Стены подбоев и нижней зауженной части шахты сохранили четкие следы от кайла. Очень небольшая ширина здесь стесняла движения, и горняку приходилось не раз менять свое положение; мелкие, резко вытянутые, узкие углубления, нанесенные рогом, имеют различное направление и нередко образуют значительные группы, расположенные под углом друг к другу, создающие видимость елочного узора. Только стенки ниши с отверстием покрыты точками, нанесенными концом орудия типа кинжала, поскольку незначительная величина ниши исключала возможность применения кайла даже с короткой рукоятью. Такие следы от ударов острого конца орудия встречены на стенах подбоев и других шахт, при этом всегда в самых узких частях их. Небольшое отверстие, соединяющее шахты № 7 и 6, вероятно, образовалось случайно, в результате того, что отсюда была вынута крупная конкреция кремня, следы от которой частично сохранились по краям отверстия.

Количество шахт, имеющих штреки, сравнительно невелико. Иногда эти подземные коридоры, диаметром не превышающие 60 см, соединяют две, три и даже большее число шахт. В месте соединения они заметно расширяются. Штреки в разных шахтах располагаются на различных уровнях. Иногда они пробиты сравнительно близко от поверхности.

Другого типа коридоры соединяли, например, шахты № 1-5, часть которых была раскопана в 1963 г. В 1964 г. удалось произвести доследование этого участка. Как и предполагалось, штрек из шахты № 2 шел далее и затем соединился с шахтой № 1, почти полностью разрушенной карьером; от нее сохранилось лишь основание.

Еще в 1963 г. при вскрытии штрека, соединяющего шахты № 5 и 2, было замечено, что потолок его представляет собой не оплошную массу мела, а меловую крошку. Продолженные работы в 1964 г. показали, что при легком ударе тупым инструментом потолок штрека начинает осыпаться. По мере выборки этого слоя узкий штрек расширился и превратился в небольшую камеру. Чтобы не нарушить стенок шахты, разборку ее, несмотря на опасность, пришлось вести снизу.

После выборки всего заполнения открылась новая шахта № 2а, соединяющаяся с шахтами № 2 и 5. Оказалось, что шахты на исследованном участке не имеют длинных штреков в отличие, например, от шахт Кшеменок в Польше3.

Значительный интерес представил и юго-восточный участок площадки, оказавшийся местом сосредоточения мастерских по первичной оббивке конкреций и производству заготовок крупных рубящих орудий. Одна из таких мастерских с очагом посередине (№ 59) была вскрыта нами в 1963 г. В 1964 г. после выборки очага дно этой ямы-мастерской было углублено. Мел здесь, несмотря на значительную плотность, содержал, однако, примесь небольшого количества песка. По мере выборки его выступили стенки шахты, заполненной, как обычно, меловой крошкой с большим количеством крупных кусков кремня, сбитых конкреций. Дно шахты оказалось на глубине 3 м от поверхности мелового слоя.

Нижняя часть шахты, не имеющая ни подбоев, ни штреков, была сильно заужена. Стенки ее сохранили чрезвычайно отчетливые следы от кайла, расположенные под углом друг к другу — «в елочку». Стало очевидно, что для мастерской, в которой изготовляли орудия и разводили костер для приготовления пищи, была использована старая, полузасыпанная шахта.

Три других мастерских располагались по соседству с шахтой № 59 и тоже в полузасыпанных шахтах. В средней части одной из них (№ 55) лежал крупный камень, служивший наковальней, на что указывают выбоины на его поверхности. В непосредственной близости от камня находилось большое число крупных чешуек и отщепов кремня, полученных при изготовлении топоров, а также сколы, снятые с нуклеусов.

Третья мастерская (№ 56) размещалась в углублении, расположенном в 2 м к югу от № 55. Подобно двум первым, она занимала верхнюю часть неглубокой, также разведочной шахты. В контурах ее на глубине 40 см от поверхности сосредоточивалось огромное количество мелких кремневых отщепов и сколов, полученных, по-видимому, при изготовлении орудий, залегающих сплошной массой.

Близко расположенная четвертая мастерская (№ 58) также занимала верхнюю часть полузасыпанной шахты. В ней размещался небольшой каменный очаг с сильными следами действия огня и скопление мелких отщепов и сколов с нуклеусов и орудий.

Расположение мастерских в верхней части шахт и локализация их в юго-восточном углу площадки свидетельствуют о том, что данные шахты были одними из первых, подвергшихся эксплуатации.

Обширная мастерская была найдена также к северо-востоку от площадки с шахтами, на участке, лежащем ближе к р. Росси, за пределами меловой линзы. На поверхности распаханного поля обнаружено огромное количество отщепов кремня, сколотых с нуклеусов, нуклеусы, скребла, заготовки крупных орудий, в частности топоров; состав находок по сравнению с находками, сделанными в шахтах-мастерских, значительно разнообразнее.

Культурный слой с остатками мастерской залегает в слое дюнного несортированного песка на глубине не более 30-40 см от поверхности, перекрыт почвенным слоем. По всей вероятности, эта песчаная гряда, содержащая массу находок, служила местом сезонного поселка шахтеров, где они жили в течение всего времени, пока добывали кремень в шахтах. Именно здесь они производили и первичную обработку орудий.

В результате разведок удалось обнаружить новый участок с шахтами, занимающий восточный конец той же линзы (за карьером, ближе к реке). Зачистка верхней части мелового слоя на площадке, с которой еще ранее была удалена вскрыша, позволила обнаружить группу пятен (более 30), соответствующих устьям шахт. Здесь раскопаны четыре шахты. По своей конфигурации они несколько отличались от шахт вышеописанной (первой) площадки. По-видимому, в силу того, что меловой слой был срезан сверху на большую глубину и за истекшее время не утратил влажности, стенки шахт держались особенно прочно. Глубина некоторых из них достигала 5 м, форма нередко была правильно округлой и в двух случаях напоминала грушевидную. Некоторые из них имели подбои и штреки. На дне шахт обнаружена обгорелая лучина, а на стенах — сильные следы копоти от нее. Вновь открытая группа шахт содержит большое количество роговых орудий очень хорошей сохранности.

На краю этой второй площадки с шахтами, в непосредственной близости от некоторых из них, сохранился участок с почвенным и песчаным слоями, перекрывающими мел, мощностью до 1,20 м. Однако ближе к средней части меловой линзы толщина этих слоев заметно уменьшалась — до 40 см. Это наблюдение очень существенно, если учесть, что вследствие отсутствия вскрыши над шахтами первой площадки у нас до этого не было данных для суждений о действительной глубине шахт.

В результате разведки были открыты также остатки нескольких поселений, расположенных на правом берегу р. Росси, часть которых относится к мезолитической эпохе. Наибольший интерес, однако, представляли остатки поселения на первой надпойменной террасе старицы р. Росси, на противоположном берегу которой находился карьер с шахтами. Верхний горизонт культурного слоя оказался нарушенным пашней, найденные здесь некоторые кремневые орудия указывают как будто бы на поздненеолитический возраст этого памятника. Особого внимания заслуживает кремневый топор, тождественный по характеру кремня и чрезвычайно близкий по форме топорам из шахт и мастерских. Встречены также два фрагмента керамики: один с легкой поверхностной штриховкой, второй гладкий, с небольшой примесью песка. Исследование этого поселения представляет большой интерес в связи с изучением шахт.



Огромное количество шахт на р. Росси близ Красного Села свидетельствует о длительной эксплуатации этого участка древними горняками с целью добычи кремня. Поднятый на поверхность кремень проходил первичную обработку в мастерских, расположенных в непосредственной близости от шахт и на месте временного сезонного поселка. Удивительная стандартизация орудий, изготовленных из кремня, добытого в шахтах,— только заготовки топоров — заставляет предполагать, что они предназначались для обмена. Сравнение наших шахт, например, с шахтами Кшеменок Опатовских, выкопанных в слое твердого известняка, говорит о понимании древним горняком российских шахт особенностей структуры материковой породы (относительную мягкость мела), заставившей его прокладывать лишь короткие штреки. Эта целесообразность в конструкции шахт и обязательное (как показали опыты) наличие большой физической силы предполагает выделение группы людей из прочей массы членов рода со специальными навыками шахтеров.

Вместе с тем ряд вопросов требует дополнительных изысканий. Так, например, датировка шахт эпохой позднего неолита — возможно, ранней бронзой — должна быть уточнена. Неясен также ареал распространения полуфабрикатов и изделий из российских шахт. Кроме того, пока не представляется возможным высказать и окончательное суждение о принадлежности шахт какой-либо определенной этнической группе. Можно лишь предположить, что их посещали люди, знакомые со скотоводством и близкие к племенам шнуровой керамики.

При этом нельзя не видеть, в частности, близкого сходства сосуда, найденного с погребенным в шахте4, с сосудами шнуровой керамики Прибалтики, и в особенности из пос. Рутениеки Елгавского района Латвийской ССР и Ленинградской обл. Выборгского района (прежняя Саккиярви Рави) 5.

Подтверждение мнения о посещении наших шахт племенами шнуровой керамики мы склонны видеть и в наличии сверленых боевых топоров, найденных в одной из мастерских (№ 59) и в старом карьере.

1 Н. Н. Гурина и Г. М. Ковнурко. Шахты по добыче кремня на западе Белоруссии. — СА, 1963, № 2; Н. Н. Гурина. Древние шахты по добыче кремня в Западной Белоруссии. — КСИА, вып. 100, 1965, стр. 50—58.

2 В работе приняли участие сотрудники сектора палеолита ЛОИА: И. В. Гаврилова, Л. М. Тарасов, С. Н. Астахов, В. Ф. Кантонистова и график ЛОИА А. К. Филиппов. Опытные работы были произведены С. А. Семеновым.

3 S. Krukowski. Krzemionki Opatowskie. Warszawa, 1939; Z. Podkowinska. Neolityczna Kopalnia w Krzemionkach. – Dawna Kultura, 4. Warszawa – Wroclaw, 1955; T. Zurowski. Krzemionki Opatowskie, pomnik starozytnego gornictwa.— Nadbitka z Recznika Swietokrzyskiego, 1, 1962, стр. 17-96: он же. Konserwacia neolitycznych Kopalni Krzemienia w Krzemionkach Opatowskich. – Wiadomosci Archeologiczne, t. XX, z. 3. Warszawa, 1954, стр. 281-293; он же. Krzemionki Opatowskie, pomnik starozytnego gornictwa i narzedziarstwa, – Wiadomosci Hutnicze. Czasopismo popularyzujace zagadnienia techniczno-gospodarcze w Hutnictwie. Rok XVII, № 5.

4 М. М. Чарняускі. Старажытныя шахты па здабычи крэменю.— Весці Акадэміі навук Беларускай ССР. Серыя грамадскіх навук, № 3, 1963, стр. 66-70.

5 X. А. Моора. Вопросы сложения эстонского народа и некоторых соседних народов в свете данных археологии.— Вопросы этнической истории эстонского народа. аллин, 1956, стр. 49—141.